Faster, Pussycat! Kill! Kill!
Отчасти в "Живой" силен мотив поиска Бога в себе. Не христианского или какого-либо конкретного - а вообще, как высшего начала. Потому Вивиана и ранняя Зоя говорят о Боге в мужском роде, потом, вспоминая прошлое, Зоя начинает говорить о Богине, но сути это не меняет даже в построении фраз - она чувствует себя оторванной от первоначала, наименее причастной миру и благости, даруемой Высшим Существом.
В конце Зоя получает шанс обрести Бога-Богиню в душе, но избегает этой возможности отчасти из гордыни, но в большей степени - из сознания собственного несовершенства, внезапно, в большей степени придвигающего ее к Богу, чем она смела рассчитывать. Тварность от Кроноса, долгая цепочка тварности, в которой, как кажется Зое, затерялась ее принадлежность от Высшего Существа, на самом деле незначима, но пока, в первой части, Зоя этого не понимает. Поймет ли во второй - кто знает? Мои планы относительно конца второй книги еще смутные, только сюжетно-общие (костяк есть, диалогов, мыслей, всего того, что наполнит текст смыслом - нет).
В конце Зоя получает шанс обрести Бога-Богиню в душе, но избегает этой возможности отчасти из гордыни, но в большей степени - из сознания собственного несовершенства, внезапно, в большей степени придвигающего ее к Богу, чем она смела рассчитывать. Тварность от Кроноса, долгая цепочка тварности, в которой, как кажется Зое, затерялась ее принадлежность от Высшего Существа, на самом деле незначима, но пока, в первой части, Зоя этого не понимает. Поймет ли во второй - кто знает? Мои планы относительно конца второй книги еще смутные, только сюжетно-общие (костяк есть, диалогов, мыслей, всего того, что наполнит текст смыслом - нет).